Павел шел осторожно, оглядываясь по сторонам. От метро до отделения Пенсионного фонда было ближе, чем до "Эллады", но на то чтобы покрыть это расстояние, он потратил времени раза в два больше обычного. И в каждый момент времени рисковал быть схваченным вчерашним гостем без суда и следствия. Люди спешили по своим делам, как ни в чем не бывало. Паша был уверен, что если он начнет рассказывать им свою историю, то добьется всего чего угодно, только не помощи, и точно не сострадания. С одной стороны - гуманизм, с другой - фактическое безразличие ("Но опять же - с чего бы, правда?"). Удивительное дело.
Отвлекаясь на подобные мысли, Паша добрался до нужного ему здания. Оставалось пройти метров пятнадцать, как рядом с ним, завизжав шинами, остановился черный пассажирский фургон. Тонированные наглухо стекла не обещали раздачу мороженого, это Павел понял сразу. Двери фургона распахнулись, и его втащили внутрь. Перед глазами Павла мелькнуло знакомое бульдожье лицо. Двери захлопнулись, и машина продолжила движение. Никто из прохожих не издал ни звука. Даже не остановился. Фургон проехал мимо здания МВД и повернул на другую улицу.
Павла посадили меж крепких молодых людей. Напротив сидел бульдог. Он даже не смотрел на Пашу. Обычная рутина для них, не более того. Задача поставлена - задача выполнена.
- Теперь пенсионка точно штраф выпишет, - протянул Павел.
Бульдог повернулся и кивнул парню справа. Он сильно приложил Пашу локтем.
- Говорить начнешь, когда приедем. Обыщи-ка его.
После удара Паша сидел скрючившись, прижимая рукой ребра. Любое движение давалось с трудом.
Охранник буквально разогнул его, засунув руки в карманы куртки и брюк.
- Так, ключи тебе больше не понадобятся. Телефон тоже. Наушники. Бумаги какие-то.
Охранник одним движением открыл дверь фургона и выбросил на ходу файл с отчетом.
- А это еще что? - в маленьком бумажном свертке лежало несколько таблеток, Павел носил их с собой. Для личных целей. - Наркоман что ли?
Бритоголовый снова ударил его в тот же бок.
- Это... ас... пирин... - хрипя от боли, прошептал Паша.
Охранник посмотрел на бульдога.
- Может он Вадима Германовича отравить хотел, а?
- Аспирин, говоришь? Ну-ка дай ему. Если и правда аспирин, то привезем в целости. А если отравить хотел...
- То он помрет тут. Что скажем тогда?
- Да он в любом случае помрет. Понятно же. Раз звонил ему столько раз, значит замешан. Давай.
Охранник взял таблетку и затолкал ее Павлу в рот.
- Жуй давай, не вздумай выплевывать.
Деваться Паше было некуда. Эти парни юмора не понимали.
Теперь охранники все втроем внимательно следили за подопечным. Раз в полминуты его голову поднимали за подбородок и заглядывали в глаза.
- Похоже, и правда аспирин, - через несколько осмотров подытожили они.
- Эй, Коля, - бульдог повернулся к водителю. - Включи нам что-нибудь. А то скучно тут нам.
Паша увидел, как с водительского места к магнитоле протянулась рука. Если честно, он ожидал услышать что-нибудь из шансона. Но абсолютно неожиданно для него заиграл аргентинский концерт AC/DC, записанный во время выступления на стадионе "Ривер плейт".
Это был шанс. Так себе, конечно. Но из двух зол выбирают меньшее.
"Пан или пропал".
- Там третий трек классный, - набравшись сил, произнес он, и прижал на всякий случай руку к телу.
Охранник отвел локоть, чтобы нанести очередной удар.
- Погоди. У нас тут музыкант, - прервал его бульдог. - Эй, Коль, поставь-ка нам третий трек. Говорят, хороший. Ну что, проверим, - добавил он и посмотрел на Павла.
Фургон наполнился стадионной мощью песни "Back in black". На лицах охранников проступила улыбка.
- А ничего так. Знаешь толк в музыке. - Бульдог снова оглянулся на водителя. - Коль, сделай-ка нам погромче!
Другие уставились в ту же сторону.
Николай выкрутил ручку громкости на максимум.
- Вот, совсем другое дело! - Бульдог улыбался уже во весь рот.
Он повернул голову обратно.
- Э-э, а где парень?
Между охранниками, сидевшими перед ним, никого не было.

Паша отряхнулся, стараясь не привлекать к себе внимание. Обстановка, тем временем, обязывала вести себя сдержанно, несмотря на игравшую удалую "Back in black": черные костюмы и фраки, и гроб с телом женщины у стены.
Павел поискал глазами Макса. Тот стоял в дальнем углу зала с совершенно отсутствующим выражением лица. Он механически коротко улыбался подходившим к нему людям, но, кажется, даже не опознавал их.
- Вы бы подошли к нему, сказали пару слов, - к Паше обратилась пожилая женщина небольшого роста. Он видел ее несколько раз в конторе Максима. Может быть, она была их клиентом или дальней родственницей.
"Вряд ли что-то из этого получится", - подумал Павел.
- Конечно, - ответил он и опрокинул в рот рюмку водки, которую держал в руках все это время.
Подойдя ближе, встал к Максу боком, так что их лица были обращены в одну сторону - в сторону Ольги.
- Ты как? - наконец, спросил он.
Макс промолчал.
- Слушай, если ты хочешь... - начал было Паша.
- Я ничего не хочу, - холодно ответил его собеседник.
- Я знаю, ты винишь...
- Замолчи. Просто замолчи.
- Ладно.
Павел все больше ощущал себя здесь лишним. Вернувшись в центр помещения, он перекинулся парой фраз с гостями.
- Когда нужно уносить тело? - к нему подошли ребята из похоронного бюро.
Он бросил взгляд на своего друга.
- Минут 15. Ни к чему затягивать.
Он побродил еще некоторое время и направился к выходу. Выйдя на улицу, сделал глубокий вдох - стоял октябрь, было уже прохладно. Выдох - пар наполнил воздух.
Здание, в котором они проводили поминки, стояло за городом. Прямо от крыльца шла дорога в поле. Она соединялась с автомагистралью километра через полтора. Кладбище начиналось метров через 300 справа - к нему шла своя дорога.
- Можно? - спросил Паша у входившего молодого человека - он вытаскивал из кармана сигарету. Тот остановился и достал еще одну.
- Огоньку?
Павел кивнул. Затем кивнул еще раз и затянулся. В первый раз в своей жизни.
Но дверь, через которую вошел молодой человек, не успела закрыться - Паша внезапно полетел вперед от мощного удара в спину. Он еле успел выставить вперед руки - в ладони впились мелкие камни, пепел и табак от сломанной сигареты полетели в лицо.
"Какого черта?".
Чудом избежав падения на голову, Паша ошарашенно обернулся. На пороге стоял с равнодушным лицом Максим.
- Макс, ты чего?
Кровь моментально застучала в висках.
Макс отвернулся, вошел обратно в помещение и закрыл за собой дверь.
"Это что еще за фокусы? Этого не было тогда", - растерянно сам себе под нос проговорил Павел.
Он встал, отряхнулся и открыл дверь - в помещении было пусто.
"Вот блин. Как так-то? Погодите, эй!".
Походив по залу и убедившись, что в нем никого не было, он снова вышел на крыльцо.
"Что за ерунда происходит? И почему у меня болит спина?" - Паша бубнил себе поднос, стоя у входа в постройку и озираясь по сторонам.
Немного успокоившись, он, наконец, резюмировал: "И здесь никого. Похоже, на погосте сегодня выходной".
Он озадаченно посмотрел на дорогу, ведущую к магистрали. "Пешком теперь придется идти. Ну, класс. Хорошо, хоть лето".

Ул. Менделеева, дом 15 - по этому адресу стоял новый жилой комплекс "бизнес-класса", как, наверное, писали в рекламных проспектах. Открывавшая калитку женщина с ребенком и полными сумками на предложение помочь испуганно ответила "нет" (некоторое время спустя Павел понял, почему: покрытая пылью обувь, испачканная и с кровавыми подтеками рубашка и разорванным рукавом). Тем не менее, она пустила его на территорию комплекса вслед за собой. С таким же пренебрежительным выражением лица ему продали mp3-плеер в салоне связи 15 минут назад - деньги, спрятанные в заднем кармане джинсов охранники не стали вытаскивать.
Паша нашел нужный подъезд и позвонил в домофон. Обратная дорога заняла время, и уже вечерело. Неизвестно, где мог быть тот человек, к которому он направлялся.
- Кто там? - услышал он женский голос.
- Ань, это Паша.
Объяснять у подъезда ничего не пришлось - Анна открыла дверь.
"Почему у меня все-таки болит спина?" - размышлял Павел, поднимаясь на лифте.
- Боже мой, что случилось? Они добрались все-таки до вас? - спросила Аня с порога. - Проходите, не стойте.
Она молча и с переживанием следила за тем, как стараясь не выдавать боль, Павел снимал обувь и шел по коридору.
- У тебя есть Интернет? - спросил он.
- Есть. Но я пущу вас к нему только после того, как вы мне расскажете, что происходит.
Она была настроена решительно, а вариантов у Павла особенных не было. Как не было и большого смысла что-либо сейчас скрывать.
Он окинул взглядом квартиру - метров 200, наверное, четыре комнаты, современный ремонт, мебель.
- Кем ты работаешь? - вырвалось у него.
- У меня своя небольшая рекламная фирма. Здесь недалеко, на Свиридова.
- Небольшая? - Павел удивленно вскинул брови.
Они прошли в гостиную. Дубовый паркет, стеллажи с книгами вдоль стен до самого потолка. Телевизор с выдернутым из розетки шнуром.
Повернули направо от широкого прохода в комнату. Аня села на стул с высокой спинкой и мягким сиденьем, указав ему на большой диван напротив себя. Под ногами - небольшой кусок коврового покрытия с высоким ворсом молочного цвета. Мягкий. Очень. Между Аней и Пашей располагался круглый журнальный столик из матового стекла.
- Хорошо. Откровенность за откровенность, - начала она. - Я замужем за Огородниковым...
"Интересное начало".
- Что ж, рад за тебя. Сергей производит... простите, производил, впечатление достойного человека...
- Нет. Я замужем за Вадимом. Старшим. Но мы не живем вместе. Я сделала несколько лет назад глупость, согласившись на его предложение. Теперь жалею.
Паша потратил некоторое время на борьбу со своим замешательством.
- Зато теперь у тебя есть неплохая квартира, - он не нашелся сказать ничего лучше.
Аня, действительно, не собиралась скрывать правду.
- Она не моя. Оформлена на мужа. И к тому же я решила съехать.
- Извини, я не хотел.
Павел провел рукой по роскошному дивану, на котором сидел.
- Он знает, что ты приходила ко мне?
- Нет. Я поставила условие, что он не вмешивается в мою жизнь, если хочет сохранить меня хотя бы как друга.
Такой ровный и уверенный голос. Сейчас нет ни тени сомнения в принятых решениях.
- И что, он послушал?
- Поначалу следил, да, было дело. Потом перестал.
Пауза. Паша собирался с мыслями. Видимо, пришло его время быть откровенным.
- Ань, прежде чем.. Почему я?
Анна чуть расслабила спину, прижалась к спинке стула и поправила прическу.
- Максим с Ольгой помогли мне когда-то сохранить квартиру моей бабушке. Причем сделали это просто так. Я предлагала им деньги, но они отказались. Квартиру хотели забрать за долги по квартплате. Сотрудники со стороны управляющей компании попались не чистые на руку. И Максим с Ольгой отстояли право на собственность в суде.
- А долги потом закрыл Огородников?
Аня опустила взгляд.
- Да. Но я позже заработала деньги сама и планировала вернуть ему этот взнос. Он отказался. Самое забавное в этой истории, что, как я потом выяснила, это по его указанию хотели забрать эту квартиру...
- Чтобы повлиять на тебя?
- Да, наверное. Если честно, я не знаю, что творилось тогда в голове у него, да и у меня самой. Я не смогла ему простить это. И как-то в наших отношениях все пошло не так. А мою бабушку ты видел - она подходила к тебе на похоронах Ольги. Такая улыбчивая женщина.
Паша задумчиво потер лоб.
- Припоминаю, кажется. А ты? Ты тоже там была?
- Да. Но вы вряд ли на меня тогда обратили внимание, - Аня коротко улыбнулась. С легким сожалением. - А если и обратили, то вряд ли запомнили. Вы были очень сосредоточены. На себе, своих мыслях. Да, это не так проявлялось, как у Макса, но смысл был в том же. И у меня сложилось впечатление, что вы с Максом думали об одном и том же, просто с разных сторон.
"Женщина сердцем видит".
Аня вернулась к теме беседы.
- Так что за история с Сергеем? - спросила она.
Павел посмотрел в пол, пытаясь воссоздать всю цепочку событий, которая привела его сюда.
- Я читал лекции в институте имени Пирогова. На втором курсе. Заканчивал его в свое время. Ну, как читал - заменял на время их преподавателя. Химия мозга. Ничего сложного. Однажды ко мне подошел студент. Илья. И сказал, что хочет поделиться со мной результатами своих экспериментов с ноотропами. Это средства для воздействия на психику. Нет, это не шарлатанство, не подумай. Перспективное направление в медицине. Вообще он с первого курса пошел в лабораторию, которая лекарствами против "альцгеймера" занимается - ему больше нравилось проводить время там, чем на лекциях.
- Почему к вам?
- Я спросил как-то его о том же. Он сказал: "Павел Сергеевич, вы нормальный, адекватный и не похожи на наших обычных преподавателей". Так или иначе, я оказался посвящен в его разработки. Илья случайно изменил состав активного вещества и обнаружил странный эффект - мыши, которых они использовали для проверки действия, стали пропадать на некоторое время.
- Пропадать? В смысле, их кто-то воровал, или они убегали?
Аня подогнула под себя ноги, устроившись поудобнее.
- Нет. Просто физически пропадать из пространства. А через время появляться, но в других местах лаборатории. Илья сначала посчитал, что это какая-то ошибка. Поэтому и побоялся рассказать об этом кому-то из своих прямых руководителей. С течением времени, поставив множество опытов, он, во-первых, выяснил, что это было связано с их воспоминаниями - вещество действовало на протеинкиназу М-зета, белок, отвечающий за процессы в памяти. Внешний триггер стимулировал этот процесс...
- Триггер?
- Да, то, что при воздействии на органы чувств вызывало в мозге конкретную ассоциацию. Например, запах, мелодия...
- А простая фотография? - Анна сразу пыталась разобраться в ситуации.
- Не всегда, но тоже возможно. Главное, чтобы триггер был уникальным, то есть уникальной была его связь с воспоминанием. Если ты будешь долгое время приходить в одну и ту же кофейню, в которой подают особо ароматные булочки, у тебя сформируется ассоциация - каждый раз, когда ты будешь слышать этот аромат, ты будешь вспоминать эту кофейню, а точнее, период своей жизни, когда ты туда приходила. Помнишь запах Советской энциклопедии?
- Да, у меня у бабушки было полное собрание томов, - живо улыбнулась Аня. - Я часто листала их. Иногда даже просто так.
- Вот. И сразу вспоминаешь детство. Если будешь слушать долго одну и ту же мелодию или будешь слушать ее регулярно в конкретном месте, не знаю, на вокзале, например, или в парикмахерской, произойдет то же самое - сформируется устойчивая ассоциация. А мелодию можно использовать потом в качестве триггера. Если говорить о музыке, то иногда и часа постоянного прослушивания бывает достаточно, чтобы сформировать привязку. Правда, она будет довольно слабой и может разрушиться уже через пару дней.
- Хорошо, поняла. И мыши появлялись в местах, с которым у них существовала связь в памяти?
- Да. Именно там они и "всплывали". Во-вторых, удалось понять, какая часть формулы создает такой эффект. И у Ильи получилось повысить активность вещества, оставив при этом препарат в целом безопасным для организма. Повысить настолько, чтобы однажды предложить испытать это на людях. Мы не могли, к сожалению, спросить мышей о том, что они видели или слышали, когда отсутствовали здесь.
- И вы согласились стать добровольцем?
- Верно. Удивительно, но после пары попыток у нас получилось. А дальше было дело техники.
За окном опускался вечер. Аня забыла включить свет, и теперь они с Пашей сидели в уютном полумраке.
- И вы так никому об этом и не рассказали?
- Нет.
- Почему? Это же научная сенсация! - Анна возбужденно подняла руки.
- Я нашел этому другое применение. Я открыл туристическое агентство. И стал отправлять в воспоминания других людей.
- Но вы же занимались медициной? Вы же хирург. Бросили хирургию?
Паша помолчал.
- Да. Я перестал ей заниматься.
- Что случилось?
- Случилось то, на чем была ты и ваша бабушка. Умерла Ольга.
- Не понимаю.
- Просто... Просто так получилось. Это сейчас не имеет значения.
Ненадолго в комнате воцарилась тишина. Кажется, стало слышно собственное дыхание.
- А что Илья? Вы с ним и дальше планируете держать это все в секрете?
- А что Илья. У Ильи все хорошо. У его мамы своя фармкомпания. Она уже присмотрела должность для своего сына у себя. И это чисто административная работа "не бей лежачего". Илья дописывает диплом и уходит к ней. В науку дальше идти не планирует. Талантливый парень, конечно, лоботряс немного. И такой получился "маменькин сын".
- Что тогда вышло с Сергеем? Он стал жертвой неудачного эксперимента?
- Не думаю. Но это я сейчас и хочу понять. Илья создал накануне более мощную версию препарата, но если бы в ней что-то было не так, смерть наступила бы сразу, и уж точно не от внешних повреждений. Да и потом. Мы обнаружили, что что бы не происходило с объектом "там", в воспоминаниях, - любые повреждения, ссадины, вообще все - при возвращении обратно исчезало. Что логично - ведь объект возвращается в свое текущее состояние, а там по сути всего лишь является наблюдателем.
- А если он там умрет?
- Ну, с абсолютной точностью сказать я не могу. Но по всем признакам он просто "всплывет" здесь здоровый и невредимый.
- Может быть, что-то, в таком случае, изменилось в прошлом?
Павел замотал головой.
- Исключено. Это мы проверяли. Никакие действия на текущую действительность влияния не оказывают. Как я уже сказал, объект, отправляемый туда, становится просто наблюдателем.
Аня не отступала.
- Что Илья говорит об этой ситуации?
- Я не стал его посвящать. Не нужно. Про последнюю версию препарата он говорил, что все в порядке.
Снова повисла пауза. Каждый словно обдумывал то, что было услышано и сказано.
- Что вы планируете делать? Вадим не из тех людей, которые все быстро забывают. Да и смерть сына - не рядовое происшествие. Ему нужен крайний. К сожалению, подвернулись вы - визит в "Элладу" накануне, исчезновение, затем ваши звонки - зря вы, конечно, звонили. При условии, что никто даже близко на роль убийцы не подходит - вы же знаете, как и где его нашли, - ваши шансы перестать быть мишенью невелики.
- Они всё уже знают? - Паша поднял глаза на Анну.
- Да.
Он провел рукой по ребрам и скривил лицо.
- Да, у Огородниковых все дела решаются быстро. Вот и Сергей хотел все быстро и сразу. Может, это, конечно, фамильное...
Паша задумался не некоторое время, вспоминая их разговор с Сергеем.
- Вы, наверное, голодны, а я даже чая не предложила, - спохватилась Аня и, быстро поднявшись, почти побежала до кухни. Паша проследовал за ней.
Он осмотрелся - включенный свет казался слишком ярким, приходилось щурить глаза. Салатовый цвет искусственно состаренных фасадов, немного вычурный кран, большая мойка и современная кухонная техника. "Кантри". По центру - обеденный стол с каменной светлой столешницей.
Паша остановился на пороге.
- В любом случае мне нужно время. Домой к себе я быстро попасть не смогу. Но и опасно это. Наверняка, могут меня там ждать. Идти к своим не вариант - им и так досталось из-за меня.
Прислонившись к двери, Павел наблюдал за действиями Ани. Она все делала словно в легком танце - такими легкими, изящными, воздушными были движения ее рук и повороты головы. Она напоминала ему...
На мгновение Анна замерла и бросила на своего гостя короткий взгляд.
- Ты можешь остаться у меня.
"Пожалуйста, останься. Умоляю!" - на самом деле хотела сказать она и испугалась, что он поймет. Даже по глазам.
И снова продолжила накрывать на стол.
- Спасибо, Ань, но я не хочу подвергать тебя дополнительному риску, - услышала она в ответ. Радость и огорчение от того, что не понял. Или понял, но не подал вида.
- Черный или зеленый? Черный вкусный - "дарджилинг".
- "Чай или кофе? Кофе. А вот и не угадали - чай", - процитировал анекдот Павел и сел за стол. - Хорошо, черный.
Анна налила чай и поставила перед гостем, пододвинув тарелку с печеньем.
- У меня есть курица с брокколи. Вкусная. Хотите?
Паша замотал головой, заталкивая в рот печенье.
Она поставила локти на стол и положила голову на свои ладони.
- Что тогда вы будете делать?
Павел отхлебнул из кружки.
- У меня остается единственный выход. Залечь пока, что называется, на дно.
- Как вы собираетесь это сделать? Здесь, в городе будет сложно такое осуществить...
- Можно твой телефон? - ответил он, вставая. - Нужно позвонить Лехе, у него должны были остаться таблетки из последней партии. И еще мне нужен твой Интернет.

Алексей был рад услышать своего коллегу. "Если честно, я думал, ты все", - услышал от него Павел. К сожалению, новости были не самые радостные - Гермес из Лехи был никудышным. Во-первых, в офис наведался новый человек - некий господин в шляпе и тоже в сопровождении крепко сбитых ребят. Возможно, они были как-то связаны с Огородниковым, но как именно, сказать было сложно. "Паша, прости, но у меня не было выбора", - проронил Алексей. Он рассказал в двух словах джентельмену в шляпе о том, чем они занимаются. "И что, он поверил?". Определить что-либо по выражению лица нежданного гостя не удалось. Из плохого - пришлось отдать таблетки, которые у них были. Обошлось все в итоге мирно, но тревожное ощущение осталось. У Алексея оставалось несколько таблеток дома, и они договорились встретиться с Павлом, чтобы их ему передать. Остались только "семисот пятидесятые", но это и было нужно Паше.
Плохая новость номер два состояла в том, что теперь ("Наконец-то!") ими заинтересовалась доблестная милиция. Впрочем, пока этот интерес проявился лишь в виде пары вопросов о "господине Головине" и визитки следователя по фамилии Садко ("Да-да, как в сказке"), который не преминул узнать стоимость отдыха для своей семьи. На том интерес был исчерпан. И слава богу.

- Что вы делаете? - спросила Аня, глядя на работающего за ее компьютером Павла.
- Собираю коллекцию триггеров, - ответил он и подключил к ноутбуку свой плеер.
Затем он оделся и отправился на встречу с Алексеем.
- Подождите, - окликнула его Анна в коридоре. - Я не хочу, чтобы вы... ты... Пожалуйста, будьте осторожны.
- Постараюсь, - ответил Паша. - Да, и еще. А что жена Сергея? Как она к этому всему отнеслась?
Ана растерянно помотала головой.
- Жена? Он не женат.
- Разведен?
- Нет, они никогда и не был женат. А что?
- Хм, интересно. Да нет, так, ерунда, - резюмировал Паша и вышел из квартиры.

"Надеюсь, у меня будет несколько дней. И надеюсь, что они не закончатся так же, как для моего клиента", - подумал он, глотая таблетку после встречи с Алексеем. Он достал наушники и выбрал трек: "Loca People" - Sak Noel".
Play.

- Паш, поставь ее еще раз и сделай погромче! - Макс на секунду отвлекся от своего телефона и похлопал по плечу Павла, сидевшего за рулем.
- Уже раз пять послушали! Точно еще раз? - в свою очередь спросил Паша у Ольги, сидевшей рядом.
- Да-да! Это же трек этого лета!
Павел улыбнулся, повернул ручку громкости и запустил мелодию сначала.
- Когда ты возвращаешься? - чуть отклонился назад он, обращаясь к Максиму.
- Завтра. Назначено на два, но раньше пяти не начнется. Потом к ним - собирать документы к апелляции. Судя по всему, Вонсовскому занесли и прилично. А я Савченко сказал, что мы выиграем и так. Но не здесь, а в следующей инстанции. Но идти все равно надо.
Паша открыл полностью окно и выставил локоть в окно.
- Много занесли?
Ольга повернула голову.
- Мы думаем, в районе ста.
- Чего? Рублей?
- Тысяч долларов, конечно, - улыбнулась она.
Павел присвистнул.
- А ты завтра свободен? Или у тебя смена? - не отрываясь от гаджета, продолжил разговор Максим.
- Слушай, должен быть свободен. Но ты же знаешь, как у нас это бывает - один звонок, и ты уже занят на весь день. Лето же - перегревы, сады эти с лопатами, обострения. Приходится нести вахту.
- Да-а, - протянул Макс. - Незавидная все-таки у вас работа.
Они подъехали к аэропорту и остановились у терминала отправления.
- Тебе помочь?
- Не, я сам, - Максим достал из багажника небольшой чемодан на колесиках. Павел и Ольга вышли из машины и стояли теперь рядом.
- А ты почему не летишь с мужем?
Ольга обняла Макса и поцеловала его в щеку.
- Я просилась. Но мне строго-настрого наказали оставаться здесь, - она надула щеки, изображая мужа.
- Конечно. Нечего тебе лишний раз летать - эти самолеты, вон, падают все время.
- То есть тебе можно падать, а мне нет? - засмеялась Оля.
- Давай там не падай, ты нам тут нужен, дружище! - Паша пожал руку Максиму.
- Ну, все, я полетел. Напишу, как доберусь.
Макс поцеловал жену и направился ко входу.
- Надеюсь, он не разобьется, - проиронизировал Павел.
- Да ну тебя! - возмутилась Ольга и несильно ударила его своим кулаком.
- Что? Я пошутил!
- Шутник...
Они сели в машину.
- Тебя в контору или домой? - спросил Паша.
- Давай в контору. Я до дома потом сама доберусь.
- Слушаюсь, моя госпожа!
Машина тронулась, и они покинули территорию стоянки.

Павел стоял у окна и смотрел на вечерний город. Прошел почти день, с тех пор как он отправился в свои воспоминания. Все было тихо и спокойно. Он часто посматривал на часы - немного непривычно, что удавалось оставаться в памяти так долго. Кто знает, когда эффект прекратится, но пока "семисот пятидесятые" действовали без намека на скорое всплытие. Приходилось находить себе занятия, чтобы не скучать.
В дверь позвонили.
- Привет. Это снова я, - на пороге стояла Ольга.
- Входи, входи. Что-то случилось?
Оля вошла и скинула легкую джинсовую куртку.
- Дома скучно без Макса. Не смогла долго там сидеть. Не возражаешь, если у тебя побуду?
- Нет, конечно! - Павел повесил курточку на плечики и убрал ее в шкаф. - Я не знаю, что там в холодильнике... Не помню, точнее. Но, наверное, что-то есть. Как там у Макса? - крикнул он прошедшей в квартиру Ольги. - А, вот как раз он звонит. Салют! Ну, что, как все прошло?
- Я более жадного и высокомерного судьи в жизни не видел! - эмоционально начал Максим. - Я говорю, мой клиент обращался за получением сведений об объекте и получил положительное заключение об отсутствии каких-либо обязательств и обременений. А судья отвечает: "Решать, есть обязательства по объекту или нет, буду я. И я решаю, что они есть". Ты знаешь, мне захотелось кинуть в него степлером.
- Ну, и что в итоге?
- Проиграли, как и предполагал. Едем за документами для апелляции. Ну, ничего, все по плану. Оля написала, что она у тебя.
- Да, зашла вот.
- Давай береги мою жену! И дай-ка ей трубку.
Оля взяла телефон.
- Да, привет! Как ты?.. Слышала уже... А Савченко что?.. Поняла... Хорошо, и я тебя люблю!.. Спокойной ночи! Целую!
- Ну что, нальем по кружке чая? - спросила она, уже обращаясь к Паше.
- Конечно!

Павел открыл глаза. В комнате было светло. Окна его квартиры выходили на восток, и по утрам она наполнялась ярким солнечным светом. С одной стороны, это было здорово, с другой - приходилось каждое утро закрывать лицо подушкой, чтобы поспать подольше. Рулонные занавески из Икеи не помогали ("Поменять бы").
Паша полусидел. В одежде, как был вчера. Положив голову ему на колени, спала Ольга. Несколько минут он смотрел на ее лицо, такое женственное, но волевое. На аккуратные, чуть с изломом брови. На ровную линию губ. Павел мог смотреть так, наверное, вечно. Ему хотелось окружить Олю заботой, лаской, несмотря на то, что она - и это Паша прекрасно знал - и сама могла за себя постоять. Он мягко и осторожно провел рукой по ее щеке и волосам, не желая будить. Затем осторожно приподнял ее голову и подложил под нее скомканный плед. И на цыпочках отправился в ванную.
Когда он вышел, Ольга была уже на ногах.
Она терла заспанные глаза.
- Доброе утро! Извини, вчера не выдержала и уснула.
- Все хорошо, - улыбнулся в ответ Паша. - Доброе утро! Кофе?
- Да, если можно. Я сейчас. Умоюсь только.
Через несколько минут они сидели за столом. Две маленькие чашки, сыр, пара круассанов и творог с изюмом. Паша разлил кофе и порезал хлеб.
- Может, на выходные опять на дачу? - предложил он.
- Да, давай! Рому с Женей можно позвать - это наши друзья. Будет здорово! - Оля сделала глоток из чашки и взяла в руки нож.
- Ты бери порезанный. Вот же.
Паша указал на куски хлеба, лежащие на тарелке перед ними.
Ольга молча поставила кофе на стол и как-то странно посмотрела на Павла. Только крепче сжала нож, перестав улыбаться. От непонимания тот на мгновение замер.
В следующую секунду нож блеснул перед лицом Паши, попав в кружку, которую Павел держал перед собой. Инстинктивно он отшатнулся назад, не отдавая отчет в происходящем. Лезвие скользнуло по стенке чашки и попало в руку, оставив глубокий порез. Кофе расплескался по столу, смешавшись с каплями брызнувшей крови.
- Оля! - выдавил из себя, наконец, Павел. - Ты что?!
Он вскочил и сделал пару шагов назад. От неожиданности его голос прозвучал как чужой. Ольга спокойно положила нож на стол и вдруг вскрикнула:
- Господи, Паш, у тебя кровь идет!
И схватив салфетки, бросилась помогать своему другу.
"Это что еще за сюр?".
- Оля, это что сейчас было?
- Было что? - ответила она с лицом, удивленным не меньше, чем у Павла. - Как ты умудрился порезаться-то? Боже мой, вот знала, что нельзя на кухне мужчин одних оставлять! У тебя есть спирт, перекись, что угодно?
"Что это был за приступ?" - спрашивал себя самого Павел снова и снова, глядя на совершенно искреннее желание помочь его гостьи.
- Есть. Но давай я лучше сам.
"Черт, больно-то как".
Павел достал бинт и, обработав рану перекисью, замотал руку. Ольга помогла ему закрепить повязку на запястье.
Она сгрузила посуду в раковину. Два движения - и на кухне снова было чисто. Как будто ничего и не было.
- Мне, наверное, пора, - произнесла она, вытирая руки полотенцем. - Спасибо... За все!
- Тебя подвезти? - автоматически спросил Паша.
- Нет, я доберусь. Да и куда ты с такой рукой.
Быстро умывшись, Оля по-дружески чмокнула на прощание Пашу в щеку и ушла.

Следующие три дня прошли без происшествий. Списав все на саму необычность ситуации, Павел перестал придавать случившемуся значение. Он никаким образом не напоминал Ольге о той сцене, допуская, что она просто отсутствовала в ее памяти. А может быть, это все на самом деле ему показалось. В любом случае Паша продолжал пребывать в этой реальности, которая гарантировала ему безопасность от действий господина Огородникова.
Вернулся Макс. В целом он был доволен движением процесса, в который был погружен в последнее время. Его жена тоже была спокойна. "Шахматная партия", которую они разыгрывали, шла по их сценарию. Переживать особенно было не о чем.
Паша взял отгул на некоторое время. Не столько из-за раны, сколько в целом из-за общего состояния. Согласование его "мини-отпуска", конечно, не далось просто - отгул в итоге пришлось взять за свой счет. Но и такой вариант Павла устраивал.
Он много гулял, наблюдая за происходившим вокруг - было не привычно делать это так долго и заставлять себя помнить, что это всего лишь воспоминания ("Да, такой вот каламбур"). Все чаще Паша переставал это делать, полностью погружаясь в новую действительность.
Он снова проводил много времени с Максимом и Ольгой. Приходил к ним то на работу, то домой, они отвечали тем же.
- Салют! Ты в конторе? - спросил Паша, набрав Макса.
- Угу, - пробурчал он.
- Буду мимо. Зайду?
- Да без проблем.
Путь от квартиры Павла до места, где работал Максим, был недлинным - офис располагался всего в двух кварталах от дома. На самом деле выбор места был не случайным - так удобнее встречаться. Паша и Макс вообще должны были оба стать юристами. Но Павлу не хватило баллов для поступления, а вот в медицинский он проходил. Этот выбор тоже был осознанным, пусть и совсем не по содержанию - и юридический университет и институт Пирогова, в котором учился Паша, стояли недалеко друг от друга. И был выбран по тому же соображению географической близости. А интерес к делу возник уже в процессе учебы. Максим долго уговаривал друга сдать экзамен повторно, но все осталось так, как вышло.
В любом случае им удалось сохранить дружеские связи, чему явно способствовала их общая локация.
Паша прошел мимо институтских хозпостроек, затем через парк вышел на проспект Ленина. Через несколько домов он увидел нужный - "Юристы, 2-й эт, оф. 214" гласила табличка у входа.
- Пашечка, здравствуй! - протянула женщина-консьерж на входе.
- Здравствуйте, Мария Ильинична! - обрадованно ответил Павел.
Эта женщина работала здесь последние несколько лет каждый день, как Павел приходил сюда с Максом. И каждый раз видел ее, словно она никогда не покидала свой пост, не болела, не уходила в отпуск или на праздники.
Мария Ильинична смотрела на Павла сквозь толстые очки. Несмотря на проблемы со зрением она прекрасно различала лица и имела на них превосходную память.
- Как ваши дела?
- Да скрипим помаленьку. Максимушка-то ждет тебя, наверное.
- А он здесь, Мария Ильинична?
- Конечно, здесь! Проходи скорее!
Они знали друг друга давно и документы предъявлять не приходилось.
Павел поднялся по узкой бетонной лестнице на второй этаж и повернул налево в длинный и такой же узкий коридор. Обычное советское здание, первые два этажа которого переделали в "дом контор". Разнообразие в интерьер вносила ковровая дорожка темно-красного цвета или, скорее, коричневого - от пыли и грязи.
Офис 214.
Паша вошел без стука, как и всегда, когда он заходил к Максу. Тот стоял за своим столом, да, именно стоял, а не сидел, и разговаривал по телефону.
Кроме него в комнате находились еще двое молодых людей, один из которых был Паше знаком. Они сидели на диване возле стены и что-то шутя вполголоса обсуждали между собой. Оба гостя были старше Павла, наверное, ровесники Макса, и одеты в дорогие костюмы - это сразу бросалось в глаза.
Увидев своего товарища, Максим улыбнулся и протянул руку.
- Садись! - прошептал он, закрывая трубку ладонью и указывая на оранжевое кожаное кресло перед собой. - Пять секунд.
Молодые люди прервали беседу и тоже поздоровались с Павлом.
- Так накатайте жалобу на него, что мешает?.. Волков бояться - в лес не ходить!.. Ну, передадут. Так это и нужно. Там свой человек есть, вменяемый абсолютно. К тому же, передо мной у него должок... Хорошо. Сообщайте, как у вас там будет процесс двигаться, - закончил Максим и положил трубку.
- Это Чащин. Роман Викторович. Из твоего института, - указал он на одного из гостей.
- Да, точно, - улыбнулся Паша и прищурил один глаз. - Вижу, лицо знакомое. На курс старше учился, да?
- Просто Рома. На два. Но тоже хирургия, - Роман кивнул в ответ и, встав, еще раз пожал руку Паше.
- А это Евгений. Уже из моего потока, - Максим указал на второго молодого человека. Тот был больше Павла, полнее в талии, с взъерошенными волосами.
- Очень приятно, - Евгений тоже поднялся с дивана и коротко улыбнулся.
- Ладно, - объявил Рома и хлопнул в ладоши. - Мы пойдем тогда. Макс, спасибо тебе за встречу. И зови давай на дачу на следующие выходные! Павел, приятно было увидеться.
- Счастливо!
Молодые люди попрощались и вышли из офиса. Максим дождался, пока закроется дверь и стихнут голоса.
- Что у тебя с рукой? - наконец, спросил он озабоченно, обращаясь к Павлу.
- Ерунда. Картошку чистил.
- Ясно. Бывает. Ты что-то зачастил к нам.
- Ты не рад?
Сегодня Макс был в светло-серых брюках и жилетке, в ярко-желтом галстуке и белой рубашке.
- Да нет, наоборот! Давай бросай свою возню в человеческих телах и иди к нам!
- У нас лучше, - парировал Паша.
- Почему это? Мы, например, судьбы спасаем,- Максим запустил руку в вазу с орехами, стоявшую у него на столе, и закинул в рот пару. Затем протянул ее другу. - Угощайся. Фундук, миндаль. Полезно для мозга.
- Вы - судьбы, а я - жизни.
- Хитро придумал. Не поспоришь!
Максим опустился в свое кресло. Повисла короткая пауза.
- А Оля где? - спросил его Павел.
- На заседании. Должна быть скоро.
Макс углубился в бумаги.
- Хорошо тут у вас, тепло, солнечно, - Паша посмотрел в окно. - Птички поют.
- Ой, я не особо на них внимание обращаю, - не отрываясь от документов, ответил его друг. Затем вдруг встрепенулся. - Забыл же тебе сказать! Смотри, что мне подарили Рома с Женей.
Он полез в ящик и достал железную фигуру пузатого китайского монаха.
- Если тереть ему живот, то все будет хорошо. Погоди, я поближе тебе покажу.
Опережая действия Павла, он обогнул стол, держа в руках увесистую статуэтку.
Паша подался вперед, чтобы посмотреть на нее.
Но вместо того, чтобы ее показать, Макс отвел ее в сторону, как будто для замаха. Но нет, на самом деле для замаха! И со всей силы попытался ударить ею Пашу в висок. Павел успел выставить руку и почувствовал, как железная фигура обрушивает свою мощь на его кисть.
Удар был такой силы, что Паша просто слетел с дивана на пол.
Оценить мотив или причину действий своего товарища в этот момент не было никакой возможности - тело автоматически перешло в режим защиты.
Максим не отступался. Поняв, что первый удар не достиг цели, он замахнулся повторно.
Паша совершил кувырок назад и ошарашенно посмотрел на товарища.
- Макс, ты чего? С ума сошел?
Но тот лишь молча сделал еще шаг вперед, готовясь нанести новый удар.
Павел бросился на друга, блокируя замах. Ему удалось выбить из его руки железный предмет, и теперь Макс старался ударить Пашу просто кулаком.
Понимая, что ему не удается сдержать более крупного товарища, Павел, оттолкнув его, ринулся к двери.
Тот упал на стол, завалив его на бок.
Паша дернул что есть сил за ручку и буквально вывалился в коридор. Он слышал, как пытается встать его друг, и стоял в нерешительности - этого не было в его памяти. Никогда ни со стороны Ольги, ни Максима не было даже намека на агрессию. Обиды - возможно. Дружеские. Но спустя время они проходили, и все снова вставало на свои места. Агрессии не было никогда.
Он тихонько приоткрыл дверь - Максим стоял с непонимающим видом посередине комнаты и смотрел на сваленный стол и разбросанные по всему кабинету бумаги.
- Ох, Паш, со столом что-то случилось - ножка, видимо, сломалась, - сказал он и опустился на корточки. - Не поможешь?
Павел начал приходить в себя. Дико заболела рука (теперь и левая) и висок. Он поморщился и потер висок плечом.
"Нет, тут явно что-то не то".
- С-слушай, давай не в этот раз. Я... Мне... Я тебе позже позвоню.
- Ладно, без проблем, - ответил Макс и продолжил собирать документы.
Павел закрыл дверь.
"Что за черт?".
Он бегом спустился по лестнице. Отшатнулся на всякий случай от Марии Ильиничны, крикнувшей ему "Пашечка, а вы уже уходите?", и вышел на улицу - здесь было тихо и спокойно.
Глубокий вдох, выдох. Все позади. Нужно было успокаиваться.
Павел оглянулся по сторонам. "Когда, интересно, завершится мое пребывание тут?", - спросил он себя и направился вверх по проспекту.
Погрузившись в мысли, он не заметил, как метров через пятнадцать закончился тротуар - его пересекала дорога, идущая во дворы. Паша оказался на проезжей части.
Мгновение - и он полетел сначала на капот внезапно появившегося автомобиля, а затем с него кубарем по асфальту. Наверное, хорошо, что в такие моменты не нужно думать - тело само принимает нужную позицию, чтобы смягчить падение.
Павел пока не чувствовал боль, пребывая в шоке. Он не без труда поднялся и посмотрел на машину. Его глаза округлились - за рулем сидела Ольга.
Она продолжала находиться внутри и с равнодушным лицом и смотрела на испуганного пешехода. Словно убедившись, что задача не выполнена до конца, она нажала на педаль газа.
Паша буквально нырнул на тротуар - машина шоркнула колесами по бордюру и с визгом остановилась.
Он обернулся, чтобы удостовериться, что все так, как он думает. Ольга вышла из машины, открыла багажник и достала балонник - гаечный ключ для прикручивания колес. И спокойно зашагала к Паше, глядя прямо на него.
- Оля! - заорал он. - Да что с вами такое?
Подойдя ближе, Ольга замахнулась ключом, целясь Паше в голову. Тот увернулся, но, запнувшись, снова упал на асфальт.
"И ведь никого вокруг - кричать бесполезно!"
Почти без размаха Ольга нанесла второй удар. На этот раз она зацепила правую ногу. Но инстинктивно Паша выбросил вперед левую, попав своей знакомой в живот. Она повалилась на землю.
Поняв, что разговорами делу не поможешь, Павел вскочил и побежал, превозмогая боль, которая все-таки начала окутывать все тело, дальше по улице. Какое-то время Ольга преследовала его, но затем отстала. Только войдя в аллею, по которой шел меньше часа назад, Павел, наконец, отдышался.
Если честно, он был готов заплакать. Не от боли, а от непонимания.
Он подсчитал время, проведенное здесь - шел пятый день. Именно через пять дней "всплыл" Огородников. "Слава богу, хоть по возвращении всего этого не будет", - Паша посмотрел на посиневшую левую руку, буквально пылающую болью, на правую - замотанную бинтом, ощупал ребра и ноги. "Пока все цело. Хорошо, что могу идти".
Привычным маршрутом, миновав хозяйственные постройки, он подошел к своему дому и осторожно осмотрел пространство вокруг него. Ничего подозрительного. Прохожие шли по своим делам, пара пожилых людей сидела на скамейке. Дети играли в песочнице.
Быстрым шагом Паша направился к своему подъезду. Руки слегка дрожали, у него долго не получалось вытащить связку ключей из кармана. Все-таки сделав это и приложив "таблетку" к считывателю, он вошел, повернул к лифту и нажал кнопку вызова.
"Почему все так?", - не переставая думал он.
Лифт приехал. Двери открылись.
Паша поднял голову.
- Да вы издеваетесь! - произнес он вслух.
В лифте стоял Максим с огнетушителем, развернув его основанием к Павлу. Через секунду после того, как открылись двери, он обрушил его на голову своего приятеля. Снова взметнувшаяся на защиту рука приняла лишь часть удара. Паша отлетел назад, приложившись спиной и затылком о стену. Он уже терял сознание, когда Макс подошел ближе и замахнулся огнетушителем еще раз, чтобы доделать начатое.
Паша закрыл глаза, принимая свою участь и не в силах сопротивляться.
Но удара не последовало. Воздух наполнился гулом клаксонов автомобилей.
Он открыл один глаз и обнаружил, что лежит на земле посреди дороги, которая вела в аэропорт. Никого рядом не было.
Водители в последний момент на большой скорости отворачивали от него с испуганными лицами, недовольно сигналя.
Паша попытался встать, но сразу ему это не удалось - болела нога, ребра, спина, на правой руке кровоточащий разрез, без повязки. Левая кисть практически не сжималась. И дико болела голова. Он откатился на обочину.
Через несколько минут он все же привел свое тело в вертикальное положение, перешел на противоположную сторону и поднял руку, голосуя.
- Эй, ты в порядке? - рядом с ним остановилась "Газель", за рулем сидел мужчина в майке и с сигаретой в зубах. - Может, в больницу тебя?
- Подбросите до города? - морщась от боли, ответил Павел.
- Без проблем.
Паша залез внутрь.
- Куда тебя?
- Скажите, какой сейчас год?
Мужик улыбнулся.
- Что, с памятью проблемы? Выпил что ли? Год собаки! Две тысячи восемнадцатый.
- Нет, нет, не может так быть...
- Еще как может! Так куда тебя?
- На Менделеева сможешь?
- Хозяин - барин!
"Газель" включила поворотник и помчалась в сторону города.

26 июня, вторник.

Павел стоял у зеркала в ванной и осматривал себя. Смыв пыль и умывшись, он пытался осознать все, что произошло.
Дверь приоткрылась. Аня протянула стакан воды с парой таблеткой и зажала себе рот рукой, чтобы не закричать - тело Павла покрывали множественные синяки и ссадины.
- Давай вызовем полицию. Он же тебя уничтожит, - произнесла она.
- Это не Огородников. И это беспокоит меня куда сильнее.
Паша закинул в рот обезболивающее.
- Скажи, а твое предложение накормить меня еще в силе?
Она молча кивнула, смахнула проступившие слезы и прошла на кухню.
Павел пересказал коротко то, что с ним приключилось. Аня с переживанием, но внимательно выслушала его.
- Удивительно, что вы вообще остались живы.
- Нет, удивительно, как все это... - он показал на свои руки и тело, - Оказалось здесь. Мы же ставили эксперименты - ничего не было.
Паша потер висок и отставил в сторону пустую тарелку.
- Спасибо большое, было очень вкусно.
Аня убрала тарелку в раковину.
- Скажите, а в какие именно воспоминания отправился Сережа? - вдруг спросила она. - Он вам не говорил?
- Говорил. Но это оказалось неправдой.
- В смысле?
- Сергей сказал, что отправляется в момент знакомства со своей будущей женой. Проверять этот факт, увы, я не стал. Но странно, что сработал триггер. То есть триггер был настоящий.
Горели только лампы над столом, выхватывая из полумрака фигуры молодых людей. Анна сидела напротив Павла и нервно перебирала в руках бумажные салфетки.
- Какой?
- Одеколон. "Шанель Эгоист Платинум".
- У его отца такой, - тут же ответила она. - А почему вы не стали проверять историю, которую рассказал Сережа?
Паша посмотрел своей собеседнице прямо в глаза - врать не стоило. Она, пожалуй, единственный его союзник и помощник в настоящий момент.
- Нужны были деньги. А такой богатый человек, как Сергей, мог мне их дать.
- Сергей не богат. Он банкрот.
Лицо Павла вытянулось.
- То есть как банкрот?
- Вы не знали? Его "ИнтелТех" скоро начнут продавать за долги. Хотя что там продавать, - Аня махнула рукой. - Пара принтеров, да куча бумаги. До последнего они с бухгалтером скрывали настоящее положение дел, в том числе подделывая документы. Сейчас, видимо, уже нет смысла это делать. И правда непременно выйдет наружу, - чуть растягивая слова, добавила она.
- Подожди, Ань, я не понимаю. Вот же писали недавно - инновации, заказы, обороты...
- Все так. Но еще больше расходов. У Сережи не получилось создать прибыльную компанию.
- А займы? Что мешало привлечь деньги отца? У него-то они хотя бы есть?
- Да, есть. Хотя у них там своя грызня за власть, и полиция, к слову, давно точит на них зуб, чтобы закрыть за что угодно. Но, во-первых, Сережа и так был весь в займах. Во-вторых, он не хотел привлекать отца принципиально. Хотел сам.
- А как же туфли, и... слушай, он выложил приличную сумму за свое путешествие.
- Туфли? Узнаю Сережу, - улыбка с легкой горечью скользнула по лицу Ани. - Наверное, остатки былой роскоши. Он не хотел никому показывать, что у него что-то не так. Он... тяжело на самом деле переживал свое положение. Но знала об этом, может быть, всего пара человек - бухгалтер, да я.
Оба замолчали на некоторое время. И снова, как в прошлый раз, казалось, было слышно собственное дыхание.
- Паша, - произнесла вдруг Аня. - Я знаю, кто его убил.
- Кто?
- Его убили его собственные воспоминания. Как и пытались убить вас, - она схватила Павла за руку. - Ваша последняя сильная версия препарата отправила Сергея, а потом и вас, в воспоминания на критичный срок - нельзя было оставаться в них так долго. И если короткие "вылазки" не переносили травмы в реальность, то длительное пребывание - совсем другое дело. Сережа переживал свою ситуацию снова и снова, вспоминая тот период, когда ему было хорошо - когда он работал с отцом, пока однажды не погрузился туда с вашей помощью окончательно. И именно в офисе его отца он появился, когда прошло действие таблеток. Убитый своей же памятью.
- ...возможно, размышляя о том моменте, после которого все изменилось.
- Именно!
- Да, это похоже на правду.
Анна продолжала.
- И если с Сергеем ситуация становится понятной, то... Павел, почему вы отправляетесь в них? Что произошло "там", и что вы хотите изменить?
Павел отвел взгляд и уставился на кухонный шкаф перед собой - вместо салатового в темноте он стал темно-серым.
Аня не собиралась отступать.
- Паша, скажите, а вы общаетесь сейчас с Максимом?
И здесь не было смысла что-либо скрывать.
- Нет. Не получается.
- Почему?
Павел шумно вздохнул. Ответ не хотел покидать его голову.
- Но вы же раньше общались часто, верно?
- Да.
- Это из-за Ольги?
Паша помедлил.
- Да.
- Вы любили ее, да?
Кровь застучала в висках Павла, лицо вспыхнуло. Вот так просто - никто никогда его об этом не спрашивал. И он себя тоже - боялся.
- Да.
Как будто это произнес другой человек - так странно было слышать это от себя.
- И у вас с ней что-то было? Из-за этого все?
- Нет. Не было. Никто не знал. И не догадывался. Даже она. Постой, почему ты решила, что я...
Аня скрестила руки на груди.
- Удивительно, хотя, впрочем, нет, что вы меня не помните. Мы встречались в компании Ольги и Макса с вами много раз. Но единственный человек, на которого вы смотрели, всегда была Ольга. Странно, что ни Макс, ни она этого не замечали. Я пыталась обратить внимание... Да, в общем, уже не важно.
Она отмахнулась. Паша опустил голову.
- Прости, я не знаю, что ответить.
Анна выпрямила спину. Ее голос стал тверже и увереннее.
- Что же тогда случилось? Павел, послушайте, сейчас не время молчать. Все эти истории связаны. Надо докопаться до истины. Ох, простите, - внезапно зазвонил ее телефон. - Нужно ответить. Пять секунд.
Телефон звонил из гостиной. Аня долго не могла его найти. На звонке у нее стояла мелодия из "Бременских музыкантов" - "Ничего на свете лучше не-е-ету...".
- Да, Свет, привет, - наконец ответила она. - Есть пара минут, говори. Нет, давай перенесем встречу на пятницу... А задание пусть сегодня отправят, нам же согласовать его еще нужно... Хорошо... Да, я буду завтра с утра... Ок, положи мне на стол, я посмотрю. Пока!
- Паша, простите, это с раб... - Аня вернулась на кухню, но запнулась на полуслове - на кухне никого не было.

- ...чем бродить друзьям по белу све-е-ету! Ну, Паш, подпевай! - кричала ему, смеясь, Оля.
Макс в цветном колпаке и с рождественской дудкой во рту пританцовывал рядом.
Павел стоял посреди зала небольшого кафе под названием "Витязь". Столики с салатами и бокалами с шампанским были отодвинуты в сторону, вокруг отплясывали люди. В углу стояла большая елка с гирляндами. Празднование Нового года было в самом разгаре.
Павел отшатнулся и принялся крутить головой по сторонам.
"Нет-нет-нет, я же не... употреблял" - реагировать на двойственность собственной фразы у него не было настроения.
Он махнул Максу и кинулся к стойке бара в дальнем конце помещения.
- Какой сейчас год? - стараясь перекричать музыку, обратился он к бармену.
- Какой что? - не понял тот.
Паша перевел взгляд на стену, на которой были развешены вырезанные из бумаги большие цифры: "2014".
Он выскочил на улицу - морозно и много снега. В одной рубашке долго находиться здесь было нельзя.
"Это что вообще такое?" - продолжал он спрашивать сам себя.
Дверь сзади скрипнула. И затем снова, как и в прошлый раз, Павел ощутил неожиданный удар в спину каким-то предметом. И снова полетел лицом вперед - на этот раз в сугроб, который здорово смягчил падение.
Перевернувшись, он посмотрел на крыльцо - на этот раз на нем стояла Ольга, держа в руках полку для цветов. Она отбросила ее в сторону и достала из-за пояса кухонный нож. Затем сделала два быстрых шага и занесла его над Павлом.
Барахтаясь в снегу и пытаясь из него выбраться, Паша инстинктивно выставил руку и на мгновение прикрыл глаза. Когда он их открыл, то понял, что лежит около кафе уже на летнем газоне. Прохожие перешептывались, настороженно оборачиваясь на него.
- Пьяный, что ли? - пролепетала одна женщина.
Теперь спина просто разрывалась от боли - кажется, было сломано ребро. Или несколько.
Павел тяжело поднялся и поплелся, еле перебирая ногами, в сторону метро. Ему нужно было завершить начатый разговор.

Однако на этот раз попасть к Анне у него не получилось. Совершенно забыв об Огородникове-старшем, Паша едва не столкнулся с уже знакомым ему черным фургоном у входа в подъезд. Около машины стояла пара коротко стриженных молодых людей крепкого телосложения в черных куртках ("Здравствуйте, девяностые"). Бульдога среди них не было, но это точно были те же ребята, с которыми Павел успел познакомиться.
Пришлось резко менять курс и стараться не показывать лицо. Увы, сделать это вовремя не получилось.
- Эй! - окликнул его один из бритоголовых.
Паша зачем-то поднял руку к лицу, закрываясь. Это было все равно что надеть на голову коробку и сказать, что спрятался. Глупо, конечно.
В этот момент из подъезда вышел бульдог.
- Смотри, это он! - крикнули ему его ребята.
Паша бросился бежать, куртки с бульдогом за ним. Со сломанными ребрами и прочими травмами - это стало понятно сразу - скрыться не выйдет. Куртки настигали его быстро. "Что ж, тогда пришло время проверить, была ли это случайность", - подумал Павел и на ходу воткнул наушники в уши, выбрав на плеере первую попавшуюся песню.
Play.